Народное интервью с народной артисткой России Надеждой Крыгиной

– Надежда Евгеньевна, мы решили сделать народное интервью. Взяли да и спросили наших подписчиков в социальных сетях, какие вопросы они хотели бы Вам задать и пообещали, что Вы ответите на них людям.

– С удовольствием отвечу! Какая замечательная идея! Хоть я сама и не очень жалую все эти одноклассники и контакты... Не люблю лишний раз показываться в социалках, но зарегистрирована в Фейсбуке и порой захожу, как говорится, сплетни почитать, поругаться с кем-нибудь... А то, знаешь, приходится порой и президента нашего защищать от нападок всяких там! И Родину!... (смеется) Социалки теперь всем заменили наши пресловутые лавочки во дворе или завалинки... Теперь все там собираются... Кому то же надо и частушки спеть, вот и приходится, ­ выхожу в он­лайн, когда совсем скучно. Такая теперь у нас Россия.

– А что для Вас Россия?

– Сложно русскому человеку на такой вопрос отвечать. Это моя Родина, я здесь родилась, здесь и живу. Это моя любовь. Это моя земля. Дождик порой пройдет и солнышку радуешься... Это же только на Родине такое возможно! То, что в России, то и во мне? и никак по ­ другому жить не получается. Я не оставила ее, Матушку… Хоть и была возможность...

– Все таки представлялась возможность?

– Посылала судьба испытаньице… Была возможность выйти замуж, оставить Россию и уехать. Тяжелые были тогда годы…
Не смогла. Я теперь, как та беззубая лошадь из заезженного анекдота: ­«Ну не шмогла я! Не шмогла!»... (Смеемся) Вот живу теперь. Пою. По разному бывает: и плохо, и хорошо… Все воспринимаю, как Божью милость. В уныние стараюсь не впадать, потому ведь, как грех. Я теперь точно знаю: родная земля очень много сил дает. Вот я тебе расскажу, что такое для меня родная земля. Была я маленькой девочкой, в школе хорошо училась в нашей деревне. После начальной школы, что была в нашей деревне, я пошла учиться в михайловскую школу, что в шести километрах от нас располагалась, а потом и в среднюю, что в двенадцати километрах… А тогда чернозем был сплошной, ни о каких современных асфальтовых дорогах и помышлять не приходилось, и вот ходили мы в школу: то пешком, то на велосипедах, все по колено в земле… А как наступали каникулы, так с матерью в поле работали. Никаких там тебе пионерских лагерей! Для меня эти пионерские­ лагеря были, как золотые палаты из сказки про Золушку, о них нам тогда только мечтать доводилось! Нам, деревенским, вместо тех лагерей прямая дорога ­с матерью в поля, на свёклу. Бураком ее называли у нас. Был тогда у нас там свекловодческий колхоз, мать там работала. И вот, все каникулы полешь его, этот бурак, обрабатываешь, с раннего утра и до самой ночи с малюсенькими перерывами… Сколько детей в деревне было, помню, все и работали на тех свекольных полях. А там и огород у нас был в пятьдесят соток, за ним тоже уход… Одним словом, все в земле в этой ковырялись, и будто отвечала она, ­неизвестно, откуда силы на все давала, питала нас… Мы как-будто сами из этой земли и выросли, как тот бурак. И вот, пришло время, уехала я учиться в Москву. Легко уехала, не задумывалась. В молодые годы вообще мало о чем задумываешься… И вот, оставила я свою малую родину, и в Москву… Это я теперь понимаю, что родная земля и есть человеку не малая, а большая Родина! Россия ­– Родина, а земля родная –­ большая Родина! Так вот. Поехала на годовщину смерти отца, а разболелась я тогда не на шутку, сильно болела, думала, и не выберусь… И вот, поехала на машине. Сначала до Ельца и потом через Волово, Долгоруково в сторону своей Курской области… И вот, перед тем, как мне в область въехать, я даже голос совсем потеряла, так мне было нехорошо. А как на земелюшку родную въехала, по Курскому раздолью родному качусь колесами, а сама будто молюсь: ­«Земелюшка ты моя родная, сколько же я тебе сил своих отдала в детстве, сколько же мы тебя с матушкой моей пололи, сколько ухаживали… Ты, родная, может и забыла меня за столько лет, пока я в Москве, да только прошу я тебя, помоги!». И так еду я вдоль тех свекловодческих наших делянок, где теперь уже все по-другому, и молюсь земле родной… Не поверишь! Пока доехала, к вечеру, не то чтобы чуть полегчало, ­ голос восстановился, сип прошел, словно и не бывало болезни!

– Ну а для кого-то родная земля – это ваши песни. Кто-то, может быть, далеко от России живет и слушает их, и сердцем на родину возвращается... Вот спрашивают подписчики о начале Вашего творческого пути: о факторе, который стал решающим в Вашем успехе.

– У нас была очень большая деревня. Церкви не было, ­значит деревня. По соседству у нас тоже была деревня, Успенка звалась, она была меньше нашей раза в два, но там стояла церковь, и поэтому она была селом, а мы жили в деревне... И вот в этой нашей деревне любили очень собираться на все праздники, на Покров, на Троицу, Пасху на все престольные праздники… Да и не только на церковные! И вот собирались и пели русские песни. Гармошка была на любом застолье. Мама у меня певунья была! И как-то повелось так, что я в мать, все так говорили, и вот, повелось. Пела и пела. Вот это школа была для меня. На конкурсах разных побеждала, а потом, как-то само собой, поехала в Москву поступать после восьмого класса. В Гнесинку не поступила, зато в Ипполитова-Иванова я прошла. А там самое сильное отделение народного пения. Возглавляла его тогда Гедеванова Елена Константиновна, а потом стал возглавлять мой учитель Николай Михаилович Тарасенко. А какие были выпускники этого отделения! Начиная с Людмилы Георгиевны Зыкиной? и Шадрина, и Рюмина, и Стрельченко, и Кадышева, и Игорь Матвиенко, Сергей Мазаев… Тогда, если хотели, чтобы Ипполитовка получила какой нибудь приз, сразу шли в народное отделение и отправляли на конкурс наших народников. Никто с нами не мог сравниться, ни одно учебное заведение! Так вот и стала я там учиться. Так потихоньку пошло-поехало… Ансамбль «Россияночка» – в 81 году, до 90 года я там работала в составе с Риммой Масленниковой, Надей Кадышевой, Эллой Мамоновой… А в 90 году отправилась я в Смоленск. Там проводился телерадиоконкурс «Голоса России». Отбор претендентов на участие был очень серьезный, множество артистов из Ростова на Дону: и Люся Николаева, и Валя Машкова, ребята из Кирова… Сильный был конкурс… Открытие этого конкурса транслировал Первый канал, закрытие – тоже, третий тур транслировал второй канал… Это же на всю страну! Вот тогда, из Смоленска, я вернулась в Москву настоящей звездой. Меня же по телевизору показывали во всех турах, поскольку я заняла в этом конкурсе первое место. Это, конечно, мощная была реклама для нас, народников. А у меня после этого конкурса все пошло в гору.

– Вопрос из Фейсбука: Вы счастливы? Что для Вас счастье?

– У меня, слава Богу, много друзей, а это настоящее счастье! Например, Дима Дмитриенко, художественный руководитель ансамбля «Россия» имени Людмилы Зыкиной, всегда рядом, всегда если что поможет, я в этом и не сомневалась никогда. Все время сподвигает на новые песни, на новый репертуар… Конечно, у него кроме меня целый ансамбль, множество солистов, но у Димы я всегда в приоритете. (Смеется) Спасибо ему, конечно, за это!

– Нет ничего удивительного в этом приоритете. Я недавно был на концерте и своими глазами видел, как Вас принимает слушатель. Вот выходит Надежда Крыгина, даже без объявления, и зал оживает. Воцаряется какая­-то особенная атмосфера! У меня даже ощущение, будто свет на сцене меняется, будто теплее становится… А ведь не меняется на самом деле, в осветительской партитуре никаких отметок нет, сам проверял… А слушатель начинает как-то особенно жить, дышать вместе с Вами, с Вашими песнями…

– Есть у меня свой слушатель, и я им, конечно, благодарна за такое отношение. Это ведь во многом от них идет. Это ведь они так умеют слушать, что надо соответствовать. И, конечно, я стараюсь отвечать слушателю взаимностью. Был у меня концерт, на котором сидело пять человек, и я пела. Мне не важно, сколько их,­ важно, чтобы слушали. А вот в Музее Великой Отечественной на Поклонной горе был концерт, так зал был битком! Друг на друге сидели, в буквальном смысле! Ну как тут всю душу на изнанку не вывернешь?!

– Вы на звукозаписывающей студии «Звук» с ансамблем «Россия» имени Людмилы Зыкиной выпустили два лазерных диска…

– Я их очень ждала, очень хотела эти диски. Я мечтала сделать диск именно с Ансамблем «Россия».

– Ну, рассказывайте, как вам с «Россией» поется?

– Великолепно поется! Песня сама льется. Правда, я потом за эту запись расплачивалась еще полгода, ­ голос восстанавливала. Шутка ли? Там же порядка тридцати песен вышло, а писали каждую в несколько дублей… Хорошо, что ездить не приходилось далеко, ­в ансамбле все есть? еще Людмила Зыкина построила помещение как звукозаписывающую студию. Альбомы были записаны при поддержке комитета по культурным связям города Москвы, спасибо им, они очень помогли. Я очень благодарна ансамблю, Дмитрию Дмитриенко за такую большую, замечательную работу! Не люблю говорить о своей работе. Это должны оценивать слушатели. Иногда ведь знаешь, и просто так отдаешь, лишь бы слушали…

– Что больше по душе: живые концерты или производство аудиозаписи?

– А я бы от телевизора не отказалась, да вот не зовут! А зря! Вот возьмите, попробуйте, пригласите нас с Димой Дмитриенко с баяном в вечерний теле­эфир! Не надо с ансамблем, ­ дорого же, невозможно! Современное телевидение технически и не справится с живым оркестровым звучанием… Нас вдвоем возьмите и пригласите! Три-четыре песенки споем и рейтинг такой будет, что мало не покажется! Вот попробуйте! Сами ведь увидите! И удивитесь! Такой вот вызов вам ­ телевидению, от народницы, Надьки Крыгиной!

– Почему же не зовут?

– Да потому что, если мы сейчас начнем с тобой в этом вот разбираться, то мы зайдем в такие дебри, куда и заходить никогда не следует. А только вот такое они показывают, что и смотреть без слез невозможно. Это же специально делается. Это чтобы увидели, ­ вот мол, вот это народники! Вот такие они мол, кривые да безобразные! Вот такая вот и культура вся ваша народная. Не случайно все… Поэтому и молодежь как балалайку увидит, так и посмеивается… Для этого! А ты послушай ее, балалайку-то! Куда же ты потом от нее денешься, душа ты моя, юная!

– На ваши концерты ходит молодежь?

– Ходят. Был у нас в МГУ концерт, весь зал сплошь студенты… Не отпускали. И спрашивали, где же еще можно услышать? Тоже так похихикивали при виде балалайки, а как послушали, так и слезки, смотрю, запокапывали от восторга. Это же твоя культура, твоя Россия! Куда же ты от нее то бежишь?! Что же тебе может быть ближе и дороже?! Вот так надо побеждать их трудный возраст, а не потакать их наносным каким-то ценностям! Не ублажать, не удовлетворять то, что им навязано компьютером и телевизором, а возвышать… Да вот хоть бы и песню им спеть, родную, колыбельную, русскую. Как-нибудь, чисто, не чисто, ­ важно, чтобы от сердца к сердцу. Вот тут и увидите чудеса. Душа-то воспрянет.

– Спрашивают подписчики: предлагали ли вам зарабатывать таким образом: взять низкопробные песенки, например, грохнуть под электрогитару, да и «подхалтурить»?

– Есть у меня подруга одна, я не буду ее называть, и вот однажды она мне звонит и говорит: ­«Надька, вот мы на кухне сейчас сидим, с Серегой (прим. авт.: Сергей Шнуров ­– лидер панк­-рок-группы «Ленинград»), пьем пиво. У нас проект. Ты же без денег сейчас сидишь? Так вот, завтра приезжаешь, мы записываем частушки и по всей стране едем с этим альбомом. Частушки матерные.» Я сразу отказалась. Подруга, конечно, обиделась. «Ну и ходи, – говорит, – голодная!»

– Почему отказались?

– Господи! Да я понимаю матерные частушки, да я и сама иногда бывает, на вечеринке где-нибудь… Но ведь это же со вкусом должно быть! А они не могут даже по-человечески это сделать! Ну смешно же. Я терпеть не могу, когда этому меры нет? когда к месту и не к месту. Омерзительно. К тому же в детстве я никогда не слышала матерных частушек, они же недавно появились. Вот однажды, поехала я на свадьбу к брату в Мариуполь, это был 81 первый год, я уже артистка, приехала как звезда. В первый день свадьбы это все официально, а второй день нарядились, катать тестя, тещу принялись по традиции. Ну я забылась и спела одну такую частушку. Я никогда не забуду, как получила кулаком по башке от матери. Она меня так ругала! Ты, говорит, нас опозорила, чтоб глаза тебя мои не видели…

– И с этих пор…

– Ну, при матери –­ нет! (Смеется)

– Задают такой вопрос: если бы Вы поймали золотую рыбку, какие бы три желания Вы загадали? А я этот вопрос переиначу: Игорь Матвиенко, известный продюсер, учился с вами в одном училище…

– Я не могу за себя просить. У меня к этому способности нет. И вот так, как Игорь я не умею. Я даже под минусовку работать очень редко соглашаюсь. Но таких людей я уважаю, все, чего они достигли, они достигли сами, у них все получилось. А я не жалуюсь, у меня есть мои концерты, мои слушатели. Жизнь ведь сама вносит свои коррективы… На Бога я уповаю. Куда поведет мою лодку, туда и плыву... Трудно в этой лодке одной. А в остальном…

– Расскажите про свой самый страшный кошмар.

– Есть у меня фобия! Если я за кулисами с кем-то болтаю, непременно выйду на сцену и забуду слова! Это работает как закон! Я уже не знаю, куда от этого деться... Не всем же скажешь: Галь, Мань, Саш… ну давайте потом поговорим… И вот приходится разговаривать, как-то поддерживать какие-то беседы, которые стихийно возникают за кулисами. А я ведь болтливая до ужаса! Вот и расплачиваюсь потом позором за болтливость свою. Так вот. Юбилей Оркестра Осипова. 90 лет. Мне такое доверие ­– пригласили спеть на таком шикарном концерте. Я начинала с Калининым Николаем Николаевичем очень давно, он всегда меня приглашал на самые значимые события. В память об этом меня и на этот концерт пригласили. «Валенки» попросили спеть… «Да запросто!», – отвечаю я, а сама так рада была… На репетиции я сработала замечательно, все подогнали, сделали? все в порядке. И вот ­мероприятие. Я приехала, приготовилась, зашла за кулисы… А там толпа народу, все знакомые. Надя, привет, привет… И я болтала, просто не умолкая! Вышла на сцену и совершенно забыла весь текст. Песня затянулась, казалось, просто до бесконечности. Она превратилась в какое-то соревнование, кто выплывет: Владимир Павлович или я… Из пяти куплетов я спела только два, а потом всю песню пела строчку: «Валенки, валенки, ой, да не подшиты, стареньки…» Боже! Никогда этого не смогу, наверное, забыть. Не осталась я ни на банкеты, ни на фуршеты, я просто сбежала. До сих пор стыдно этим людям в глаза смотреть.

– Очень много подписчиков по всей стране спрашивают о Ваших гастрольных планах. Не собираетесь ли Вы в Белгород, в Волгоград, в Пермь…

– Гастроли, к сожалению, зависят не от нас, не от артистов… Езжу с целевыми программами в основном. И по России, и в Индию, и в Индонезию, в Грецию, на Кипр, на Кубу… Принимают шикарно везде. В основном выступаю в русских культурных центрах, но как ни странно, там не только русские люди, они там в меньшинстве. Сейчас к нашей культуре повышенное внимание в мире. Собираюсь вот в Ижевск. Есть такая певица Валя Пудова, вот она организовывает. В благодарность приглашу ее на свой юбилей, что грядет в сентябре…

– Юбилей?! Расскажите!

– В сентябре планируется закрытое мероприятие с Ансамблем «Россия» в доме правительства. А пока секрет…

– Сколько лет Вы уже на сцене?

– А я не помню, надо посчитать… С 81 года. Тридцать четыре.. Тридцать пять! Боже! Тридцать пять лет! Вот это да! Всю жизнь в Москонцерте… Господи…

– Есть такой вопрос: что у Вас с личной жизнью?

– А кто задал вопрос, мужчина или женщина?

– Мужчина...

– Боже! Дорогой мужчина, я абсолютно свободна! (Смеемся) У артистов все всегда сложно с этим вопросом. Я замужем за профессией, она наполняет меня, вдохновляет, обеспечивает и заботится обо мне… Взаимность не очень охотно проявляет… Чем не мужчина?! (Смеемся) А чего не бывает? Так что, женихи… приходите на мои концерты!

– А до сих пор не приходили?

– Очень много. Такие цветы дарят, такие букеты! Я так благодарна всегда. Думаю,­ какие дорогие букеты! Вот это значит любят, ценят, а это невероятно приятно. Я очень благодарна своим зрителям за такие знаки внимания! Спасибо вам.

– Еще вопрос из интернета: пришли однажды с подругой на концерт в Коломенское, посмотреть какая Крыгина стала, и поразились, какая она молодая! Мы, говорит подруга, с ней ровесницы, а вот только мы ­ бабки уже, а она ­такая молодая. Как удается Вам, дорогая Надежда, сохранять молодость?

– Со сцены морщинки-то не видать. Это когда я поправляюсь чрезмерно, вот тогда это моя личная катастрофа! А когда худенькая, вот и смотрюсь со сцены молодой, голос у меня высокий, ­ очень удобно. Но спасибо за комплимент. Это очень приятно.

– Чего пожелаете своим слушателям, Надежда Евгеньевна?

– Очень люблю вас, дорогие мои слушатели! Я всегда стараюсь отвечать на вашу любовь взаимностью. Всем хочу пожелать крепкого здоровья. Его надо беречь, как Божий дар. У нас сейчас времена нелегкие, но надо не терять себя, не забывать, кто мы такие. Помогать надо всем нашим братьям,: и Крыму, и Приднестровью, и Донецку, и Луганской республике… Разные бывают времена, но я желаю всем нам терпения и доброты. Доброго человеческого друг ­к ­другу отношения всем вам… Спасибо вам, что слушаете мои песни. Низко кланяюсь вам, мои дорогие, будьте счастливы и до встречи!

Вацлав Строжек